Глава 3

С тех пор, как я последний раз оставался дома, пока мать развлекала кого-то из своих гостей, прошло пять лет. За это время я, должно быть, изменился в смысле восприятия того, что вижу. Ибо с первого же взгляда человек, сидевший в нашем лучшем кресле, показался мне непохожим на тех, кого мне доводилось встречать раньше.

Когда я открыл дверь, он нервно откинулся на спинку кресла, а потом резко обернулся, чтобы взглянуть на вошедшего. Я увидел массивную голову, украшенную темной шевелюрой и пышной бородой. Голова красовалась на широченных плечах и самой мощной шее, какие мне только приходилось видеть у космолетчиков. Его лицо было чрезвычайно бледно и лишено обычных для работавших в космосе вздутых вен и ожогов. Зато на нем было странное выражение - смесь удивления и подозрительности.

Но самая разительная перемена произошла с матерью.

- Ну что ж, почти вовремя, - сказала она. - Мистер Эндертон, это мой сын, Джей. Он поможет вам поднять наверх ваши вещи. Он сильный, он справится.

И ни слова о том, где я был или почему пришел так поздно. Мне это было очень даже с руки. Однако еще более странным было поведение матери по отношению к гостю. Того сияния, какое она обычно излучала при появлении в доме новых мужчин, не было и в помине: не было ни кокетливого наклона головы, ни якобы случайных мимолетных прикосновений, ни стреляющих глазок. Напротив, вид у нее был совершенно деловой.

- Возьми это, Джей, - махнула она рукой в сторону двери. - Мне этого не поднять.

Еще входя, я обратил внимание на большой сундук - не обратить на него внимания было невозможно, поскольку он почти полностью перегородил вход. Если мне было суждено тащить его наверх, то уж никак не в одиночку. Но Пэдди Эндертон был уже на ногах и направлялся ко мне. Теперь я увидел, что сидя он производил обманчивое впечатление. У него были богатырские голова и торс, но ноги оказались такими короткими, что ростом он был не выше меня.

- Значит, ты и есть Джей, - без особой приветливости сказал он. Взгляд его был тяжелым, оценивающим. И ни намека на рукопожатие. - Ну что ж, ты и впрямь не хиляк. Взялись?

На столе еще стояли остатки обеда, и, будь у меня выбор, я бы сначала поел. Но Эндертон уже взялся за ручку на боковой поверхности сундука. Мне ничего не оставалось, как взяться за другую; я ожидал, что не смогу даже сдвинуть сундук с места, однако к моему удивлению дно его настолько легко оторвалось от пола, что я даже усомнился в том, что Эндертону действительно нужна моя помощь.

Но она ему не помешала. Мы втащили сундук по лестнице на второй этаж. Мне это показалось плевым делом, а вот Эндертон задыхался на каждым шагу. На верхней площадке он к моему удивлению повернул налево.

Чтобы мое изумление было понятно, надо сказать, что в нашем доме было три спальни. Та, что выходила окнами на озеро, была моей. На другую сторону выходили спальня матери и маленькая, гостевая.

Слева от площадки была одна дверь - в мою комнату. И, когда мы вошли в нее, я увидел, что из комнаты исчезли все мои пожитки.

- Все правильно, - мать поднималась по лестнице следом за нами. - Мистеру Эндертону подходит только комната с видом на дорогу. Поживешь пока в гостевой комнате, Джей. Я перенесла твои вещи. Это ненадолго.

На сколько? Выселять меня из моей собственной комнаты всего на пару дней казалось совершенным абсурдом.

Мать, наконец, посмотрела на Эндертона, но кроме простого вопроса во взгляде ее ничего не было.

Он опустил свой угол сундука на пол и выпрямился, с хрипом переводя дыхание.

- Я же говорил, - выдавил он из себя наконец, - я еще не решил. - Он прижал руку к груди, лицо его стало еще бледнее. Наступившая пауза длилась довольно долго.

- Я еще не решил, - повторил он наконец. - Недели три-четыре.

Он не сказал больше ничего, но стоял, задыхаясь и потея, и поминутно бросал взгляды на закрытый сундук. Видно было, что он ждет, и спустя несколько секунд мать кивнула мне:

- Пошли, Джей, - сказала она и первая начала спускаться по лестнице.

- Но он же ужасен! - взорвался я, стоило нам оказаться в гостиной, за пределами слышимости из спальни. - Как ты позволила ему остаться даже на ночь, не то что на месяц?

Мать не отвечала. Она накладывала в тарелку холодное мясо и хлеб.

- Ладно, Джей, - неохотно сказала мать, протягивая мне тарелку. Не спорю, Пэдди Эндертон - совсем не то, что я ожидала. Но он обещал платить гораздо больше, чем любой другой. И к тому же за сущую ерунду.

- Ничего себе ерунда! Ты его кормишь, верно? И ты позволила ему жить в моей комнате.

- Это... это особый случай.

- Не сомневаюсь. Только почему ты не оставила меня жить у дядюшки Тоби до тех пор, пока он не уедет?

- Чтобы ты шатался под парусом по всему озеру, пока твой бедный старый дядька места себе не находит? - Впрочем, голос у матери был не сердитый, а скорее задумчивый. - Просто мне спокойнее, когда ты здесь. Да и дяде Дункану. Ну ладно, ешь побыстрее и убери потом со стола. Я иду спать.

Да, похоже, в этот вечер мать решила добить меня сюрпризами, думал я, обедая в одиночестве и убирая за собой посуду. Выходит, в доме буду не только я, но и дядя Дункан - дело вообще неслыханное, учитывая то, что у нас гость.

Впрочем, все это было слабым утешением за лишение меня моей собственной комнаты. И любви к Пэдди Эндертону вовсе не прибавилось, когда, войдя в гостевую комнату, я обнаружил там все свои вещи, второпях распиханные по полкам.

Но даже это не помешало мне заснуть, стоило лишь опустить голову на подушку. Слишком уж длинным выдался прошедший день, слишком много всего произошло. Я воскрешал в памяти плавание к Космопорту Малдун, величие космического старта, обратное плавание в темноте, шелест воды по бортам лодки... Последняя мысль была о лодке. Она осталась у причала в Толтуне. Завтра надо сходить туда и пригнать ее домой.

С этой же мыслью я проснулся. Начинало светать. В доме было тихо. Если я поспешу, то успею в Толтуну и обратно до того, как проснется мать.

Я быстро оделся, спустился вниз, направился к двери и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда из дверей кухни на меня выплыла чья-то фигура.

Это был Пэдди Эндертон, а в правой руке он сжимал большой кинжал.

- Ха! - произнес он. - Так это ты. - Он опустил нож. - Я как раз собирался позавтракать. Что это ты делаешь в такую рань?

- Вчера вечером я оставил свою лодку в Толтуне. Я собирался пригнать ее сюда.

- Ты управляешься с парусом, да? - спросил он, помолчав. - Что, хочешь стать матросом или рыбаком?

- Надеюсь, нет. - Я хотел уйти, но что поделаешь, приходилось быть вежливым. По крайней мере в это утро он говорил со мной как с человеком. - Мне хотелось бы стать космолетчиком. Как вы.

- Что еще? - Кинжал дернулся вверх, лезвие нацелилось в мою сторону. - Кто тебе сказал, что я космолетчик?

- Никто.

- Тебе кажется, я похож на космолетчика?

- Нет, не похожи. Не внешне, - меня пугал не столько кинжал, сколько его взгляд, - но по тому, как вы дышите. И все прошлые мамины гости - они тоже были космолетчики.

- Прошлые гости? - Его бледное лицо порозовело, дыхание сделалось еще более хриплым. - У вас здесь были гости-космолетчики?

Хотелось бы мне, чтобы мать была рядом и объяснила ему все, но до обычного времени, когда она встает, было еще долго. Пришлось это делать мне самому. Я поведал ему всю правду и ничего кроме правды: то, что, сколько я себя помню, у нас бывали гости - все космолетчики. Правда, со времени, когда у нас был последний гость, прошло уже месяца четыре.

Последний факт, похоже, несколько успокоил его, и он медленно покачал своей массивной головой.

- Мне стоило бы навести справки, - произнес он, - прежде чем снимать комнату. Теперь уже поздно.

- Так вы космолетчик? - спросил я.

Вместо ответа он ушел на кухню и вернулся оттуда, неся сэндвич с горячей ветчиной.